Самая значительная часть коллекции Виссариона Григорьевича Белинского (1811–1848), и по количеству, и по художественной ценности, – иконография критика. Она включает два портрета в оригинальной технике конца XIX в. – малоизвестную пастель П. Боклевского (предположительно конца 1880-х), впервые за много лет выставленную на юбилейной экспозиции музея «Взгляд на русскую литературу» к 200-летию критика в 2011, и масляный этюд лучшего портретиста Белинского – И. Астафьева [1879]; литографии, гравюры и фототипии почти со всех существующих оригинальных работ: Н. Мартынова (воспитанника Константиновского Межевого института, 1838), К. Горбунова (1843 и 1848), И. Астафьева (1881 и 1890-е) и небольшого рисунка Е. Языковой (май 1848, за несколько дней до смерти). Среди портретов XX в. – два карандашных (Н. Аввакумова, 1941 и Н.Жукова, 1948), гравюра П. Павлинова, офорт О. Дмитриева «Белинский за работой» (1948). Есть также изображения Белинского в группах: «Кружок Н.В. Станкевича» (рисунок тушью неизвестного художника начала 1830-х); «В московской гостиной 1840-х годов» (хромолитография с картины Б. Кустодиева, 1912), «Белинский читает свою драму «Дмитрий Калинин» в кружке студентов» (акварель В. Милашевского, 1938).
Биографические материалы содержат семейные фотографии, старые фотооткрытки и снимки советского времени с видами родных мест критика в Чембаре и Пензе, карандашный вид г. Чембара (рисунок Б. Лебедева. 1947), литографированное и фотографическое изображения могилы, фотографии залов музея Белинского в Чембаре и юбилейных выставок в Москве. Большую документальную ценность представляют две крупноформатные фотографические группы участников юбилейных торжеств в Пензе в 1898 и 1911.
В рукописных фондах хранятся письма Белинского к родным, письмо к приятелю – И.И. Ханенко; стихотворение М. Лермонтова «Из-под таинственной холодной полумаски», переписанное рукой Белинского; списки письма к Гоголю (1899); переписка А.Н. Пыпина по поводу сбора материалов для биографии Белинского; рукопись писателя и переводчика А.Н. Бородина с воспоминаниями о критике; папка Луначарского с бумагами, касающимися судьбы Чембара, в связи с 75-летием со дня смерти Белинского; автограф статьи о критике Г. Чулкова; юбилейные материалы разных лет, начиная с 1898 (пригласительные билеты, программы, газетные вырезки).
В книжных фондах находятся первые публикации и отдельные (посмертные) издания статей Белинского, собрания сочинений разных лет (среди них первое собрание сочинений под редакцией К. Солдатёнкова и Н. Щепкина, 1859–1862, и полное собрание сочинений в 12 томах под редакцией и с примечаниями С.А. Венгерова. СПб, 1900–1917); дореволюционные и современные исследования, в том числе с дарственными надписями Ю. Оксмана и К. Богаевской – Н. Анциферову, П. Сакулина – Н. Лернеру.
Библиографическую редкость представляет трёхтомное издание писем Белинского (СПб, 1914) с двумя редчайшими экземплярами второго тома: одного – из числа 25 книг, вышедших без цензурных пропусков, другого – с рукописными вставками исключённых цензурой мест.
Есть и реликвии: учебник («Руководство к механике»), подаренный гимназисту-Белинскому при переходе в 3-й класс, и книга из его библиотеки с владельческой надписью.
См. подробнее: Урюпина А.С. Автографы И.А. Гончарова на книгах и фотографиях в фондах Государственного Литературного музея // Материалы V Международной научной конференции, посвящённой 200-летию со дня рождения И.А. Гончарова: сборник статей. Ульяновск, 2012, с. 453–460.
Ценность небольшой по объёму коллекции Ивана Александровича Гончарова (1812–1891) в ГЛМ – её двойная мемориальность: многие материалы поступили от родственников и от биографа писателя – замечательного исследователя и выдающейся личности М.Ф.Суперанского. Гончаровская коллекция была значительно богаче, но в 1941 из Литературного музея был изъят НКВД и отправлен в ЦГАЛИ архив Суперанского (от изъятого архива в музее остался изобразительный и книжный материал).
Иконография Гончарова включает один портрет в оригинальной технике – акварель И. Раулова (1868), два десятка фотографий, в том числе с автографами (и это совсем немало, учитывая нелюбовь Гончарова к фотографам!), литографии П. Бореля (из галереи А.Мюнстера) и И. Пожалостина. Среди редких фотографий – писатель на групповом снимке вместе с офицерами фрегата «Паллада» (Портсмут. Англия. [Ноябрь-декабрь 1852]), визитная, с собакой Мимишкой 1858–1860-го, поздняя (А. Деньера) конца 1880-х.
В коллекции 30 первоклассных иллюстраций в оригинальной и печатной графике. Из них пять принадлежат художникам XIX в. (тонолитографии и цинкографии с рисунков В. Пукирева 1880-го, К. Трутовского 1869-го и Н. Оболенского 1888-го), остальные – советским авторам: Оресту Верейскому (8 илл. к «Обыкновенной истории». 1951, бумага, карандаш), Сарре Шор (12 илл. к «Обломову», офорты; вошли в издание «Academia», 1936), М.С. Шервинской (4 илл. к «Обрыву»; 1940–41, бумага, карандаш).
Биографические материалы представлены двумя большими карандашными фамильными портретами – матери Гончарова и крёстного Н.Н. Трегубова (бумага, карандаш; крупноформатные), 4 акварельными портретами лиц из окружения писателя, фотографиями родственников, открытками с видами Симбирска конца XIX – начала XX в. и двумя мемориями – акварельными рисунками на рисовой бумаге с изображением райских птиц, приобретёнными Гончаровым в Японии (из архива Суперанского).
Среди писем и документов – единственное сохранившееся письмо Тургенева к Гончарову от 2/14 января 1868, письмо Гончарова к А.К. Толстому от 27 февраля 1867, письмо в Комитет по изданию сборника «Складчина» от 22 января 1874.
Собрание насчитывает 17 автографов Гончарова на книгах, первые и прижизненные издания и публикации. В редчайшем издании «Каталога выставки в память И.А.Гончарова в Симбирске 6–15 июня 1912 г.», составленного М.Ф. Суперанским, значатся многие материалы коллекции, в том числе те рукописи и документы, что были изъяты из фондов Литературного музея и переданы в ЦГАЛИ. Работу над каталогом и его выход в свет комментируют оставшиеся в ГЛМ письма Суперанского.
Писатель Алексей Николаевич Толстой (1883 — 1945) не был коллекционером с чётко обозначенными границами интересов. Он был страстным собирателем произведений искусств, в которых видел изюминку сюжета, червоточинку интриги. Приобретал вещи, которые будоражили его творческую фантазию, помогали реализовывать его творческий принцип ? «для того чтоб писать, я должен видеть». Видеть не саму вещь с её реальной историей, а её творческие возможности на просторах его буйной фантазии. Предметы старины в его литературном мире — полноправные герои: как и вымышленные персонажи, они проживают свою историю, которая могла переписываться вопреки научным атрибуциям.
Пополнение коллекции писателя — это захватывающая история о случайных находках, непомерных тратах, подарках друзей и неоправданных ожиданиях, но никогда — разочарованиях. Любой предмет в доме писателя обретал свое место и утрачивал статус шедевра: вещи не хранили — ими пользовались, их наполняли повседневностью и бытовой значимостью.
Ценность обширного собрания, которое поступило в Государственный литературный музей по завещанию вдовы писателя Л. И. Толстой в 1983 году, определяется не только художественной ценностью предметов декоративно-прикладного искусства, живописи и мебели, но и научным потенциалом этого источника для изучения творчества писателя.
Собрание Анны Григорьевны Достоевской (1846–1918) — жены, помощницы и секретаря Ф. М. Достоевского, издательницы, редактора и корректора его сочинений, собирательницы всего, что связано с ним и с его памятью — явление в истории русской культуры исключительное.
В 1891 году, через десять лет после смерти писателя, в одной из башенок Исторического музея в Москве разместился созданный Анной Григорьевной первый музей Ф. М. Достоевского. В 1906 году, по желанию самой Анны Григорьевны и сына писателя Фёдора Фёдоровича Достоевского, эта коллекция официально вошла в состав Исторического музея как «Музей памяти Ф. М. Достоевского в Императорском Российском Историческом музее имени Императора Александра III в. Москве». В том же году А. Г. Достоевская издала составленный ею «Библиографический указатель сочинений и произведений искусства, относящихся к жизни и деятельности Ф. М. Достоевского... 1846–1903».
Это собрание, насчитывавшее около пяти тысяч предметов, можно с полным правом назвать материализованной летописью жизни и творчества Достоевского, зафиксировавшей в рукописях, книгах, изображениях, вещах и документах малейшие подробности биографии писателя.
В 1929 году Музей памяти Достоевского был закрыт, материалы его переданы в Государственную библиотеку им. В. И. Ленина (ГБЛ; ныне — Российская государственная библиотека), а впоследствии разделены. Рукописи продолжали храниться в ГБЛ, книги и документы были отправлены в Государственную публичную историческую библиотеку, а личные вещи, мебель и изобразительные материалы влились в коллекцию московского музея писателя на Божедомке (ныне ул. Достоевского). Этот музей, открытый 11 ноября 1928 года, в 1940 году был присоединён к Государственному литературному музею.
Собрание Анны Григорьевны, а также материалы, в разные годы полученные от родственников Ф. М. Достоевского (прежде всего от потомков брата писателя — Андрея Михайловича), составили основу фонда Достоевского в Государственном литературном музее. Регулярно и целенаправленно пополняемый, сегодня он представляет из себя одно из богатейших писательских собраний музея. Однако коллекция Анны Григорьевны по-прежнему является важнейшей его частью, а настоящая выставка, многие экспонаты которой демонстрируются впервые, предлагает зримое доказательство её разнообразия и исключительной ценности.
Каталог «Мир Достоевского». По материалам из собрания Государственного литературного музея (читать/скачать в формате .pdf)
См. подробнее: Медынцева Г.Л. Коллекция В.М.Гаршина в Литературном музее Москвы // В.М. Гаршин на рубеже веков. Международный сборник в 3-х томах. Оксфорд, 2000. Т. 2. С. 78 88; Медынцева Г.Л. Коллекция В.М. Гаршина в Государственном Литературном музее // «Магический кристалл литературы» (Исследования, находки, публикации): юбилейный сборник научных трудов. М.. 2004. С. 116 129.
Основу небольшой, но цельной и ёмкой коллекции Всеволода Михайловича Гаршина (1855 –1888) в Литературном музее составляют материалы, поступившие из семьи писателя. Гаршинское собрание характеризуется такой же насыщенностью и концентрированностью, как короткая жизнь и единственная книга писателя. Здесь нет ни одной случайной вещи, не отражающей самых важных событий и эпизодов его биографии.
Материалы коллекции явственно, по собственной логике, складываются в целостную картину, помогающую создать своеобразный сценарий, со своей завязкой, кульминацией, развязкой и даже эпилогом. Они объединены единой темой, проходящей через всю творческую жизнь Гаршина и отчетливо зафиксированной в документах гаршинского собрания, – его связь с передвижниками, и особенно – дружба с Репиным.
Чрезвычайную ценность и притягательность имеет для нас иконография Гаршина, чья прекрасная необыкновенная наружность, вызывавшая всеобщий благоговейный восторг и религиозные ассоциации, предельно точно запечатлела в себе его духовную суть. Глаза Гаршина, «лучистые и кроткие, необыкновенно добрые и грустно-проницательные», «могли бы служить моделью для глаз вдохновенно написанного Христа». Собранные вместе портреты Гаршина, отображающие все возрастные и творческие вехи, составляют своеобразную летопись его короткой жизни, которая прослеживается год за годом, от мальчика-гимназиста до драматических изображений последнего времени.
Ядро и гордость изобразительной части коллекции – два портрета Гаршина в оригинальной технике (1877 и 1923), многочисленные фотографии, большая групповая фотография – Гаршин среди художников, с автографами изображенных на снимке, акварель Репина «Гаршин в гробу».
Среди немногочисленных архивных документов – записка Гаршина к знакомой, письмо И.Е. Репина к С.Н. Дурылину с воспоминаниями о Гаршине и воспоминания о писателе его двоюродной сестры, автограф статьи о Гаршине его современницы – писательницы В.И. Дмитриевой (1908) и программа её лекций о писателе (1913), машинопись (с правкой и рукописными вставками автора) публичной лекции Н.Н. Баженова «Больные писатели и патологическое творчество» (1898), в которой анализируется рассказ Гаршина «Красный цветок»; письмо С.Н. Дурылина к редактору журнала «Былое» В.Я. Богучарскому на бланке «Посредника» по поводу готовящейся биографии Гаршина (1906).
В книжных фондах – все прижизненные издания и первые публикации Гаршина, включая редчайший первый сборник 1882 года с автографом; сборники памяти Гаршина, современные издания, основная литература о писателе, в том числе две редкие книги Дурылина: «Репин и Гаршин» (1926) и «Детские годы Гаршина» (1910) с автографом, не менее редкие два сборника 1889 года: литературно-художественный сборник «Памяти Гаршина» и «Красный цветок».
Сохранилась хрупкая, знаковая для Гаршина (он увлекался ботаникой), мемориальная вещь – гербарий, собранный им в 1887 г. – флора вершины Аю-Дага.
См. подробнее: Медынцева Г.Л. «За рубежом вседневного удела…» (По материалам юбилейной выставки Фета в ГЛМ) // А.А. Фет поэт и мыслитель. Сборник научных трудов. ИМЛИ РАН. М., 1999. С. 290 304.
Специфика и уникальность коллекции Афанасия Афанасьевича Фета (1820–1892) – в необыкновенной цельности, компактности, взаимосвязанности и взаимодействии составных частей, создающих собственную драматургию, своего рода сцену творческой жизни Фета, весьма обширную и густонаселенную. Большинство материалов представляет мемориальную или библиографическую ценность.
Коллекция точно отражает творческий путь Фета в контексте глубинных закономерностей развития русской культуры, в частности лишний раз доказывая, что Фет принадлежит в не меньшей (а то и в большей) степени веку XX, чем XIX.
Среди изобразительных материалов, не считая 15 изображений Фета (фотографий и литографий), особенную ценность представляют: акварельный портрет его матери и живописный портрет жены, М.П. Боткиной, очень редкая любительская фотография (1912) дома Фета в Степановке, его бывшем имении, 2 фотографии дома Ап. Григорьева с автографами биографа Фета Г.П. Блока (двоюродного брата поэта) и сопроводительным письмом, подаренные им Литературному музею. Немногочисленные рукописи и документы включают настоящую реликвию — письмо Фета к Тургеневу с отзывом о повести «Ася», 9 его писем к А.Я. Полонскому (сыну поэта), письмо В.Д. Бонч-Бруевича к И.Г.Клабуновскому от 14–16 мая 1950 о публикации писем Л. Толстого к А. Фету; беловую рукопись А. Блока с автографами четырех стихотворений, в том числе стихотворения «Сумерки, сумерки вешние...» с эпиграфом из Фета, где на свободных листах — отрывок из письма Вл. Соловьева к Фету, выписанный С.М. Соловьевым-младшим (внуком историка, племянником философа Вл. Соловьёва и троюродным братом Блока).
Наиболее полно представлена книжная часть собрания: почти все первые и прижизненные издания и публикации стихов, прозы, воспоминаний, критики, публицистики и переводов Фета и основной литературы о нём, как прижизненной, так и последующей — до- и послереволюционной. Среди книг – 20 (!) с автографами поэта.
В двух книгах – стихотворные послания Фета. Уникальная книга (двухтомник Фета, 1863) в красном кожаном переплете с золотой гравировкой на обложке «Молодому поэту от старого друга. 1886. Москва» подарена Ан. Александрову К. Леонтьевым. На форзаце книги акростих, сочинённый Фетом по просьбе Леонтьева и переписанный его рукой, – посвящение другу К.Н.Леонтьева Ан.А.Александрову, издателю и редактору в 1892–1898 журнала «Русское обозрение», где по его инициативе впервые печатались мемуары Фета «Ранние годы моей жизни». В первом издании перевода Овидия – автограф стихотворного посвящения Фета «Душевноуважаемому и строгому Сотруднику Графу Алексею Васильевичу Олсуфьеву».
Весьма красноречива сама история поступлений в музей фетовских материалов: их прежними владельцами были Боткины, Полонские, Я. Грот, Ф. Корш, И. Остроухов, К. Леонтьев, Ан. Александров, Г. Блок, А. Блок, Г. Чулков, Н. Лернер, В. Брюсов и другие известные деятели русской культуры.
См. подробнее: Медынцева Г.Л., Соболь Т.Ю. Тургеневское собрание в ГЛМ. Изобразительные материалы; Варенцова Е.М. Тургеневские материалы в отделе рукописных фондов ГЛМ; Белехова С.П. Автографы И.С.Тургенева на книгах в собрании ГЛМ // Иван Сергеевич Тургенев и Москва. Сборник статей. М., 2009. С. 132 185.
Коллекция Ивана Сергеевича Тургенева (1818–1883) принадлежит к числу богатейших в стране, наряду с тургеневскими фондами Пушкинского Дома, Спасского-Лутовинова и Государственного музея Тургенева в Орле.
Тургеневское собрание, отвечающее самым высоким критериям оценки, характеризуется внушительным объемом (больше 1000 ед. хр.), эстетической и историко-культурной ценностью, значимостью источников поступления.
Коллекция Тургенева запечатлела не просто разрозненные эпизоды и отдельные сюжеты из жизни писателя – они слагаются в яркую мозаику, где каждый факт и персонаж служит необходимым элементом всего узора. Эта богатая, полная красок и оттенков – в прямом и переносном смысле – картина как в зеркале отражает богатство и разнообразие писательского мира Тургенева и его эстетику. В ней воплощены – то подробно, то обобщенно, то вскользь, намеком или ассоциативно – основные темы личной и творческой жизни Тургенева. В центре этой непроизвольно и органично сложившейся картины крупным планом выступает личность Тургенева (в его портретах), рядом с ним Полина Виардо, а вокруг, будто магнитом притянутые рукописями и книгами с автографами, располагаются многочисленные персонажи – знаменитые или скромные – с их судьбами и характерами. Они олицетворяют определенные события или важные вехи творческого пути Тургенева, часто носящие общезначимый и символический смысл. Вокруг большинства тургеневских портретов выстраиваются увлекательные сюжеты, все вместе образующие своеобразный роман с четко очерченными временными и пространственными рамками. Так и в жизни Тургенев всегда был центром притяжения всего русского и европейского культурного мира, чему зримым подтверждением является коллекция Литературного музея.
Богатая иконография писателя включает портреты в оригинальной технике (рисунки, акварели, живопись) – работы К. Горбунова, А. Бакунина, В. Лами, Арк. Никитина, Д. Дмитриева-Оренбургского, Э. Липгарта, А. Харламова, И. Астафьева, Н. Чехова, А. Бенуа и др., множество гравюр, литографий и фотографий (из них 13 с автографами). Целый раздел тургеневского собрания составляет значительная портретная коллекция Полины Виардо. Среди многочисленных иллюстраций – работы В. Перова, П. Боклевского, П. Соколова, А.В. и В.Е. Маковских, К. Лебедева, Ел. Бём, Н. Дмитриева-Оренбургского, Н. Бенуа, Б. Кустодиева, М. Добужинского, Л. Бакста, В. Домогацкого, Ф. Константинова, К. Клементьевой. Остальное – лица из окружения писателя, виды мест, похороны и могила.
В отделе рукописных фондов хранится 57 автографов Тургенева: рукописи двух статей («О соловьях», 1854, и «О новом переводе «Демона» на английский язык», 1875) и его письма к разным лицам, датированные 1844–1882, в том числе к К.С. Аксакову, П.В. Анненкову, И.А. Гончарову, К.Н. Леонтьеву, публицисту и издателю Н.П. Гилярову-Платонову, писательнице и мемуаристке Е.И. Апрелевой, общественной деятельнице и мемуаристке Х.Д. Алчевской.
Книжные фонды ГЛМ насчитывают 112 редких прижизненных изданий Тургенева, из них 10 книг с автографами. Интерес представляют также «Сочинения Тургенева» Т. 4 (М., 1860) с владельческой надписью А. Достоевского, второе издание «Записок охотника» (СПб, 1859) из библиотеки Н.А. Герцен и автограф Тургенева Н.А. Герцен на книге стихотворений Кольцова.
Тургеневское собрание продолжает пополняться до настоящего времени.
Портретная коллекция Полины Виардо из тургеневского собрания ГМИРЛИ
См. подробнее: Медынцева Г.Л. Портреты Полины Виардо в фондах Литературного музея // Панорама искусств 8. М., 1985, с. 320–328; Медынцева Г.Л., Соболь Т.Ю. Тургеневское собрание в ГЛМ. Изобразительные материалы // Иван Сергеевич Тургенев и Москва. Сборник статей. М., 2009, с. 158–166.
Целый раздел тургеневского собрания в Литературном музее составляет значительная портретная коллекция П. Виардо, охватывающая всю её творческую жизнь и дающая достаточно полное представление и о личности и о внешнем облике великой актрисы.
Не обладая внешней привлекательностью (многие считали её решительно некрасивой, и прежде всего она сама), Виардо была наделена магической властью над людьми, что – в соединении с цыганской страстностью – на сцене делало певицу прекрасной.
Внешность Виардо на портретах отнюдь не кажется непривлекательной; напротив, даже у тех художников, которые не пытаются сгладить её резкие черты, подчас акцентируя их, она выглядит эффектной – столь велико было производимое ею впечатление.
Полину Виардо писали очень многие художники. Она вызывала и вызывает восхищённое удивление у всех, кто знал её или читал о ней. П. Виардо была достойной подругой Тургенева, равновеликой ему по масштабу дарований. Выдающаяся певица, наделённая ярким драматическим талантом и сценическим темпераментом («не играй так страстно, умрёшь на сцене», – говорили ей), превосходная пианистка, даровитый композитор и незаурядный педагог, талантливая рисовальщица (её портретные зарисовки Тургенева принадлежат к числу самых удачных его портретов), человек всесторонней образованности и культуры, женщина колдовского обаяния.
Все оригинальные портреты (за исключением одного) в собрании ГЛМ (13 ед.) принадлежат приблизительно к одной эпохе: середине 1840-х – первой половине 1850-х, т.е. к самой блистательной поре творческой жизни певицы.
Гастроли Полины Виардо в Петербурге и Москве в сезоны 1843–46-го сыграли решающую роль в её судьбе: именно в России её талант расцвёл и окреп, и она сохранила вечную признательность русской публике за восторженный и благодарный приём – недаром она звала Россию своей второй родиной.
Знаменитая акварель Петра Федоровича Соколова (1791–1848) представляет наибольшую ценность в нашей коллекции (такая же, но в черном платье, хранится в Русском музее). Это, бесспорно, одно из самых лучших и поэтичных изображений Виардо.
Карандашный автопортрет П. Виардо, сделанный ею в ту же пору (видимо, самое точное и трезвое её изображение), – дар Николая Павловича Анциферова, выдающегося историка литературы и краеведа, в свое время репрессированного, в 1936–1956 – сотрудника ГЛМ.
В семейном альбоме графов Адлербергов (1822–1877) Е.М. Варенцова (в настоящее время заведующая рукописным отделом ГЛМ) обнаружила в 1983 году портретную зарисовку Виардо за роялем (1846).
Граф Александр Владимирович Адлерберг (1819–1888) был близким советником и личным секретарем Александра II, впоследствии министром императорского двора. Он сопровождал императора во всех путешествиях. Жена графа Екатерина Николаевна Адлерберг (урожд. Полтавцева) несколько раз упоминается в письмах Тургенева к Полине Виардо.
Сообщая ей о готовящемся к выходу в свет альбоме её романсов, Тургенев называет графиню Адлерберг среди избранных лиц, которым будет поднесено по экземпляру. Судя по упоминаниям Тургенева, графиня была хорошо знакома с Виардо, принадлежала к числу почитателей её таланта и интересовалась её судьбой, ибо сама была, по словам писателя, «превосходной музыкантшей».
Ко второму приезду Виардо в Россию в 1853 (и частично ко времени первого пребывания певицы в Петербурге) относятся интереснейшие материалы из архива музыкального критика Константина Ивановича Званцова (1825–1890), приобретённые Литературным музеем в 1935: несколько рисунков и акварелей (изображения Виардо и других актеров, в частности Рубини, Тамбурини и Лаблаша), ноты с её музыкой, «Письма о г-же Виардо-Гарции» К.И.Званцова и другие рукописи. Рукописные материалы перешли в 1941 в ЦГАЛИ, а изобразительные остались в Литературном музее. Любительские портреты П.Виардо из архива Званцова, разлучённые с его «Письмами» и оставшиеся в ГЛМ, являются своеобразным дополнением, как бы иллюстрациями к ним.
Когда певица давала концерты в Москве, туда тайно, по фальшивому виду на жительство, приехал Тургенев из Спасского, где он находился в ссылке под полицейским надзором, – приехал специально ради Полины Виардо – и провёл там 10 дней (с 22 по 31 августа 1853).
Незаконченный пастельный портрет 1854-го работы Ранделя (Randel, 1854), приобретённый музеем в 1983 (при участии Т. Соколовой и Г. Медынцевой), находился в семье Щепкиных, что придаёт ему дополнительную ценность. Со многими членами этого семейства, в том числе с великим актером М.С. Щепкиным, был хорошо знаком и тесно общался Тургенев. Внук актёра Николай Александрович Щепкин, окончивший Московскую земледельческую школу, был управляющим имениями Тургенева с июля 1876 до самой смерти писателя, чем и можно объяснить местонахождение портрета.
Большинство гравированных и литографических портретов П. Виардо относится к концу 1830-х – началу 1840-х, 3 – к 1850-м и 2 – к 1870-м. Сделаны они по рисункам А. Беземана, А. Девериа, К. Брюллова, П. Каратыгина (гравюра И. Пожалостина, 1884). Есть среди них и изображения в ролях, в том числе Амины в опере Беллини «Сомнамбула» со знаменитого рисунка К. Брюллова и в роли Фидес в опере «Пророк» Мейербера. Упомянем также литографию из «Русского художественного листка» В. Тимма (1853, № 8), представляющую собой композицию из четырех изображений: Большой театр в Петербурге, сцена 3-го действия оперы Мейербера «Осада Гента» (под таким названием шел в России «Пророк») и два портрета исполнителей – Л. Лаблаша и П. Виардо.
Фотографии (14 ед. хр., включая дагерротип) компенсируют временной разрыв – большая их часть датируется концом 1850-х – 60-ми годами, одна – началом 1890-х и последняя – 1895. Из трёх фотографий с автографами на двух дарственные надписи (на французском языке) – знакомому Тургенева дипломату А.Н. Свербееву (1864) и мадам Энгельмейер (начало 1890-х). На 4 визитках – Виардо в ролях. Наибольшую ценность представляет дагерротип 1850-х (в кожаном футляре вместе с дагерротипом с портрета Малибран) и подписная фотография П.К. Энгельмейера (1895), на обороте паспарту которой наклеен лист с машинописным текстом: «Полина Виардо дает урок пения Марии Энгельмайер в 1895 г. в квартире своей (boulev. S-t Germain pres de la Chambre des Deputes). Над Полиной портрет ее мужа. Слева ее рабочий столик. В глубине зеркало. Рояль Pleyel. Обстановка подлинная, музейная. Квартира в 4-м этаже по-нашему, а по-парижски в 3-м, т.к. второй этаж называется там entresol и за этаж не считается». Внизу подпись тушью «П. Энгельмайер».
См. подробнее: Медынцева Г.Л., Соболь Т.Ю. О коллекции Н.С.Лескова в Государственном Литературном музее; Каталог материалов Н.С.Лескова в Государственном Литературном музее. Авторы-составители: Е.Варенцова – рукописи; С.Белехова, К.Абрамов – книги; Т.Соболь, Г.Медынцева – изобразительные материалы //Н.С.Лесков в пространстве современной филологической мысли. М., ИМЛИ РАН, 2010.
Уникальность коллекции Николая Семёновича Лескова (1831–1895) придаёт её двойная мемориальность: большинство материалов поступило из собрания сына писателя Андрея Лескова, унаследовавшего архив отца, автора замечательного жизнеописания Лескова.
Основа лесковского собрания ГЛМ – богатейшая портретная коллекция Лескова и его родственников (мебель и предметы искусств – Лесков был страстным собирателем – достались Дому-музею Лескова в Орле).
Все фотографии, поступившие от А. Лескова, сопровождаются его пояснениями на обороте и неизменной подписью-монограммой «А.Л.» с указанием даты (с большей или меньшей степенью точности: год, иногда время года или месяц и даже число), мeста и имени фотографа в случае отсутствия фирменного бланка. Многие фотографии аннотированы. Подробные сведения об адресатах автографов писателя находим в книге А.Н. Лескова «Жизнь Николая Лескова…» (это относится и к книжным автографам). Надписи и комментарии Андрея Николаевича на обороте изображений сами по себе могут составить набросок общей картины жизни Лескова (начиная с дома, в котором писатель родился, кончая его фотографией на смертном одре). Но они приобретают более глубокий смысл в контексте книги Андрея Лескова как её неотъемлемая часть. Благодаря этим надписям портреты и фотографии Лескова и его родственников оказываются как бы инкрустированными в словесную ткань, придавая ей особую цену и блеск. Текст же книги в сочетании с надписями на изображениях, словно живая вода, воскрешает застывшие образы и забытые имена или стоящие за ними события.
Надписи Андрея Николаевича на оборотах изображений Лескова, материализовавшие тем самым их связь, сделали сына неразлучным спутником отца и после смерти обоих. Этими надписями он будто цепями приковал себя к образу отца. Парадокс: при жизни Лескова страдавший от его власти и стремившийся обрести свободу сын, после кончины писателя не только посвятил всего себя служению его памяти и творчеству, но и добровольно привязал себя к нему нерасторжимыми узами.
Собрание иллюстраций (85 ед. хр.), хотя далеко не полное и ограниченное 1945-м годом, впечатляет именами художников: работы М. Микешина, Е. Самокиш-Судковской, Ю. Анненкова; серия иллюстраций к «Леди Макбет Мценского уезда» и эскизы костюмов и декораций к пьесе «Блоха» во МХАТе II Б. Кустодиева; иллюстрации Д. Митрохина, Я. Купреянова, Д. Дубинского, Ив. Овешкова, Н. Кузьмина.
Среди многочисленных изданий Лескова 6 книг с автографами писателя, в том числе Гончарову, и 11 – с дарственными надписями его сына на изданиях 1918–1928 . Судьба рукописного наследия писателя (как и других писательских архивов ГЛМ) оказалась драматичной: огромный архив Лескова, переданный в музей Андреем Николаевичем (более 800 ед. хр.), был изъят в 1941 в составе всего рукописного собрания музея и передан в ЦГАЛИ (ныне – РГАЛИ).
В рукописном фонде хранятся четыре автографа Лескова. Документы, находящиеся в ГЛМ в настоящее время, поступили от разных лиц в 1951–1979. В их числе переписанное Лесковым посвященное ему стихотворение Я.П. Полонского. Значительный интерес представляют письма А.Н. Лескова (1953), рассказывающие о создании книги «Жизнь Николая Лескова по его личным, семейным и несемейным записям и памятям» и о проблемах затянувшегося издания рукописи. Своеобразным продолжением истории книги являются письма вдовы А.Н. Лескова – Анны Ивановны Лесковой с рассказом о выходе книги в свет, о её продаже, о рецензиях на нее Б. Бухштаба и И. Груздева.
«Никитинские субботники» — писательское объединение, с перерывами существовавшее с 1914 по 1972 год. Его организатором и несменяемым руководителем была Евдоксия Фёдоровна Никитина (1891–1973), в дореволюционную пору — выпускница московских высших женских курсов, учительница; в годы революций и Гражданской войны — жена отставного министра внутренних дел во Временном правительстве, в послереволюционную эпоху — литературовед, преподаватель различных ВУЗов, ответственный работник Союза советских писателей, а в 1922–1931 годах — ещё и глава кооперативного издательства «Никитинские субботники», за 10 лет существования выпустившего более двухсот книг общим тиражом свыше миллиона экземпляров. Заседания объединения (по сути дела литературного салона) проходили в ее квартирах: в Москве, потом в Ростове-на-Дону, затем снова в Москве. Собранный огромный архив Е. Ф. Никитина передала Государственному литературному музею.
Алексей Михайлович Ремизов
Алексей Михайлович Ремизов (1877–1957) один из лучших писателей-стилистов своего времени и самобытный художник, чьим творчеством восхищались Марк Шагал, Василий Кандинский, Пабло Пикассо…
Материалы его архива, более пятидесяти лет хранившегося во Франции в семье Резниковых, были приобретены Министерством культуры Российской Федерации для Государственного литературного музея в 2013 году. Они сохранились благодаря Наталье Викторовне Резниковой (1902–1992) — переводчице, помощнице, доверенному лицу и душеприказчице Ремизова, ухаживавшей за ним в последние годы его жизни. Впоследствии архив писателя хранили ее дети и внуки. Вместе с рукописями, рисунками и книгами А. М. Ремизова представители семьи Резниковых передали в музей личные вещи писателя, а также письменный стол, книжный шкаф и кресло из его рабочего кабинета в парижской квартире на улице Буало.
Начало уникальной коллекции В. В. Маяковского в собрании Государственного литературного музея было положено самим поэтом, когда в 1930 году он передал Литературному музею при Библиотеке им. В. И. Ленина свою выставку «20 лет работы Маяковского» с условием постоянного ее экспонирования. С образованием Государственного литературного музея выставка оказалась в его составе. В музее с большим энтузиазмом работала «Бригада Маяковского», собравшая к 1940-му году самые разнообразные материалы о его жизни и творчестве — начиная с рукописей, книг, фотографий до восковых валиков с записью голоса поэта, плакатов «Окна РОСТА» и эффектных эскизов декораций к «Мистерии-буфф» (1919). Яркими фигурами, возглавившими эту деятельность, были А. Г. Бромберг и В. Д. Дувакин. К юбилейной выставке в связи с десятилетием смерти поэта, решение о которой было принято на высоком государственном уровне, художникам круга Маяковского и бывшим вхутемасовцам были заказаны «экспонаты». Так в музейном собрании появились «Левый марш» и «Маяковский в мастерской РОСТА» А. Дейнеки, работы В. Милашевского, В. Фаворского, В. Пестель и др.
В 1973 году по инициативе и при непосредственной поддержке К. М. Симонова Гослитмузей осуществил реконструкцию выставки «20 лет работы» в тех же залах Дома писателей, где ее когда-то делал и Маяковский. В 1970-80-е годы выставка побывала во многих странах Европы и Америки, везде имея большой успех. Истории легендарной выставки и ее реконструкции посвящен видеофильм «Маяковский-навсегда» (2013), ставший бронзовым призером Международного мультимедийного фестиваля FI@MP (2014).
На протяжении своего существования фонд Маяковского пополнялся материалами из коллекции Л. Ю. Брик и В. А. Катаняна. Традицию до последних лет поддерживали и наследники этого бесценного архива — В. В. Катанян и И. Ю. Генц. Эта универсальная коллекция достойно представляет события и героев русского авангарда. Ее материалы привлекают внимание исследователей, издателей, музейных кураторов, постоянно экспонируются на площадках Государственного музея истории российской литературы имени В. И. Даля, участвуют в зарубежных выставочных проектах (выставка «Красное. Искусство и утопия страны Советов» в Париже, выставка «Русский дада, 1914–1924» в Мадриде и др.)
Государственный литературный музей обладает значительным и по объёму, и по качеству фондом Якова Петровича Полонского (1819–1898), позволяющим устраивать его большие персональные выставки. Большинство материалов поступило из семьи Полонских, что придаёт им особый вес.
Изобразительная часть коллекции включает богатую иконографию поэта: 5 портретов в оригинальной технике: карандашный автопортрет, графические работы (карандаш и акварель) И. Репина, М. Антокольского, М. Медведева, живописный портрет работы М. Жодейко и десятки фотографий, гравюр и литографий, а также масляный портрет его жены Жозефины Полонской, скульптора-любительницы.
В книжных фондах максимально представлены прижизненные издания Полонского: больше 10 поэтических сборников, начиная с «Гамм» (1844) и кончая «Вечерним звоном (1890), Сочинения в 4 тт. (1869–70), Полное собрание сочинений в 5 тт. (1896), первые публикации и издания отдельных произведений.
Большая часть рукописных материалов (127 ед.хр.) поступила от внука поэта — М. А. Полонского. Среди них 12 автографов Полонского: 2 стихотворения, воспоминания, письма, списки его произведений. След дружбы с Тургеневым — сделанная поэтом опись его рукописей в дополнение к живописному этюду «Уголок парка в Спасском-Лутовинове» и альбомной зарисовке «Шалаш в парке». В 2000 году Н. Н. Фонякова (многолетняя сотрудница Пушкинского Дома) передала в дар нашему музею письмо старшего сына поэта — Александра Полонского, дружившего с её отцом, с подробнейшим и скрупулёзным описанием имения Фета Воробьёвки (опубликовано в фетовском сборнике Пушкинского Дома)[1] и его автобиографию. В составе фонда Полонского — несколько писем самого Фета к А.Я.[2]; переписка Александра c матерью и письма его к отцу (около 70 писем) — материалы, знакомящие с семейной жизнью Полонских. Ещё одно яркое свидетельство литературных связей Полонского, настоящая реликвия — двойной автограф: его стихотворение «Н. С. Лескову», переписанное рукой Лескова и подписанное поэтом.
Сохранилась память о юбилее Полонского 1887 года: альбом-футляр с рисунками, поднесенный Полонскому художниками кружка «Понедельник» к 50-летию поэтической деятельности, а также меню юбилейного обеда.
Не менее интересно представлен и Полонский-художник[3]: несколько живописных работ (преобладающая их часть сосредоточена в собрании Пушкинского дома) и множество рисунков в альбомах и на отдельных листах. Эти реалистические зарисовки отдельных мест России и Западной Европы вводят в круг интересов поэта, позволяют уточнить маршрут и время его путешествий, служат своеобразными иллюстрациями к его произведениям. В рисунках затрагиваются темы и сюжеты, не нашедшие полного освещения в поэзии. С другой стороны, дорожные альбомы Полонского служат своего рода записными книжками, которыми он пользовался в дальнейшем для воплощения своих литературных замыслов.
Итак, коллекция Полонского в ГМИРЛИ отражает в основных чертах всю жизнь Полонского, даёт представление о его творческих связях, в т. ч. с самыми близкими друзьями — Фетом и Тургеневым, знакомит с атмосферой и подробностями семейной жизни и даёт возможность сопоставить в одном лице замечательного поэта и одарённого художника. Фонды музея позволяют показать богатейшие творческие связи Полонского с литераторами, художниками, музыкантами и актёрами, собиравшимися на его знаменитых «пятницах», и определить его место в русской культуре.
Письмо опубл.: Медынцева Г. Л. Письмо А. Я. Полонского к другу (О Воробьёвке) // А. А. Фет. Материалы и исследования / Отв. ред. Н. П. Генералова, В. А. Лукина. СПб., 2013. Вып. 2. С. 201–213.
См.: Переписка А. А. Фета с А. Я. Полонским / Публ. Г. Л. Медынцевой и 3.В. Гротской // Новые материалы по истории русской литературы. Сборник научных трудов Государственного Литературного музея. М., 1994. С. 47–91.
См.: Медынцева Г. Л. Яков Полонский — живописец // Игра пера и кисти, или Рождение жанра. М., 2014. С. 291–299.
Собрание А. П. Чехова
Прижизненный фонд А. П. Чехова в Государственном музее истории российской литературы имени В. И. Даля — один из самых значительных — он составляет более 9000 единиц хранения. Чеховская коллекция музея, разумеется, гораздо представительнее, в фондах хранится посмертная живопись и графика — иллюстрации к произведениям писателя, работы С.М. и С. С. Чеховых и др.).
I. Большую часть собрания составляют фотографии — более 7 000 тысяч единиц.
В состав фотографического фонда вошла личная коллекция писателя, семейная коллекция — поступившая от М. П. Чеховой и О. Л. Книппер-Чеховой в 1912–1914, в 1922, 1925 и 1929 годах, а также в начале 1950-х гг. Среди лиц, передававших в 1923–1925 годах свои материалы в музей А. П. Чехова, были: И. А. Белоусов, В. А. Брендер, И. М. Брюсова, А.Я Брюсов, А. А. Вишневский, В. В. Вересаев, В. А. Гиляровский, Н. М. Гаршина, О. Л. Книппер-Чехова, П. И. Куркин, А. Ф. Кони,.Лазарев-Грузинский, Б. А. Лазаревский, В. В. Лужский, Ф. Н. Михальский, В. И. Немирович-Данченко, Н. И. Пиксанов, Г. И. Россолимо, М. Р. Семашко, В. А. Симов, И. Д. Сытин, А. А. Хотяинцева, Л. Н. Шаповалов, Ф. О. Шехтель, Е. М. Шаврова-Юст, Т. Л. Щепкина-Куперник (всего 148 человек).
Фотографическая коллекция состоит из прижизненных портретов писателя, его семьи; мест, связанных с жизнью Чехова и его близких, а также портретов окружения писателя; фотографии, привезенные писателем из путешествия на Сахалин и на Восток в 1890 году. Также в коллекции представлены сохранившиеся негативы некоторых фотографий.
Значительную часть коллекции составляют фотографии и фототипии прижизненных постановок пьес Чехова на сцене МХАТа с 1898 года. Много фотографий с автографами А. П. Чехову от людей театра.
II. Другая значительная часть фонда — личные вещи писателя: медицинские принадлежности, рецепты, выписанные им, знак лекаря, полученный по окончании медицинского факультета, фасадная табличка «Доктор А. П. Чехов»; письменные принадлежности, предметы гардероба, часть семейного сервиза, рыболовные снасти (всего около 200 предметов).
III. В рукописном фонде представлены автографы А. П. Чехова, его родных и друзей, значительную часть собрания составляют мемуары о Чехове.
IV. В собрании писателя также представлены живописные работы, акварели, рисунки, выполненные его талантливыми братьями и сестрой, а также художниками из близкого окружения: И. И. Левитаном, М. Т. Дроздовой, А. А. Хотяинцевой, С. П. Кувшинниковой, В. А. Серовым, В. Д. Суховым, Д. Н. Кардовским, П. А. Нилусом, Н. П. Чеховым, М. П. Чеховой, М. П. Чеховым, а также прижизненные иллюстрации в оригинальной технике и печатной графике.
V. Немалую часть коллекции составляют журналы и книги. Изданий, находившихся непосредственно в чеховской библиотеке, не так много, но в музейном собрании представлены книги с автографами Чехова, а также членам чеховской семьи, прижизненные издания А. П. Чехова и авторов из его окружения, хранившиеся в библиотеках родственников и знакомых.
VI. Довольно многочисленны в собрании материалы театральных постановок по произведениям А. П. Чехова. Театры всего мира: Франции, Англии, Японии, Венгрии, Польши, Германии, Израиля, Турции, Кореи, Китая на протяжении многих десятилетий пополняли фонд, присылая в дар музею фотографии спектаклей чеховских пьес, представлявшихся на сцене, афиши и программы.
![П. Виардо. Фотография Buchner. 1860-е. С автографом А.Н. Свербееву:
A monsieur Sverbeieff souvenir affectueux. Pauline Viardot Le 23 [Juin] 1864](/upload/_all_img/collections/viardo/18.jpg)
![П. Виардо. Фотография Benque. Париж. [1895]. С автографом Энгельмейер. 1895: A madame Engelmeyer en souvenir affectueux. Pauline Viardot. 1895](/upload/_all_img/collections/viardo/19.jpg)
![Я.П. Полонский. [М.М.Антокольский]. 1860-e. Бумага, карандаш](/images/h/upload/iblock/eb1/1._YA.P.Polonskiy._M.M.Antokolskiy_._1860_e._Bumaga_karandash.jpg)
