Трость Тургенева

«Красивая трость с набалдашником из слоновой кости»

«…кто все детали передаёт — пропал; надо уметь схватывать одни характеристические детали; в этом одном и состоит талант, и даже то, что называется творчеством».

И. С. Тургенев — Я. П. Полонскому.
10/22 сентября 1882

В Литературном музее из личных вещей Тургенева (большая их часть находится в музеях Орла и Спасского-Лутовинова) хранится единственно лишь трость писателя, зато она и единственная в своем роде деталь, воистину характеристическая, для воссоздания зрительного образа Тургенева. Если попытаться реконструировать его облик через один предмет, то трудно подобрать что-то более подходящее. И хотя трость — привычный атрибут туалета для той эпохи и носили её многие писатели, пожалуй, ни для кого из них она не является настолько знаковой и никому она так не идёт. Кого, как не Тургенева — джентльмена, барина, аристократа, красавца, огромного роста и могучего телосложения, представляешь себе с элегантной тростью.

«… Сколько Иван Сергеевич ни умерял гигантский размах своих богатырских ног, — вспоминает современник, — следовать за ним приходилось чуть не бегом. Он начнет фразу над ухом и кончит ее за несколько аршин впереди; остановится, подождет и опять исчезнет в пространстве» (Н. В. Щербань. Их воспоминаний об И. С. Тургеневе).

Между тем, существует едва ли не единственная фотография, где Тургенев запечатлён с тростью (к тому же не похожей на нашу). А поскольку снимок поздний и писатель выглядит на нём старше своих лет, она воспринимается скорее как признак возраста. Меньше всего она ассоциируется и с мучившими его долгие годы приступами подагры, когда он явно не мог без нее обходиться.
Тем не менее именно трость — независимо от того, насколько часто Тургенев ею пользовался, — наиболее ёмкий и выразительный символ не только его эффектной наружности и эстетства, но также его «кочевой» натуры и образа жизни, страсти к путешествиям и прогулкам, составляющей писательскую и человеческую сущность этого «русского скитальца» и «вечного странника».
Характеристической деталью трость выступает и в творчестве Тургенева.

В «Отцах и детях» она прямо-таки врезается в память в блистательной сцене вызова Базарова на дуэль Павлом Петровичем Кирсановым. Элегантная трость, презрительно превращённая в устах Базарова в заурядную палку, становится символом насилия и единоборства, а разница между тростью и палкой — знаком непримиримости между аристократом и плебеем. С тростью совершаются разные действия: на неё опирается Павел Петрович, одновременно демонстрируя как потенциальное оружие, ставит её в угол в знак отказа от агрессивных намерений, достает её, заканчивая визит, что служит заключительной точкой в эпизоде.

В «Старых портретах» трость героя — Алексея Сергеича, человека екатерининского времени, «отставного гвардии сержанта и богатого помещика», выполняет роль сословной принадлежности (как и в случае с Павлом Петровичем), являясь одновременно атрибутом старости и болезни.

В «Песни торжествующей любви», где все привезённые Муцием с Востока редкости насыщены эротическим смыслом и служат целям обольщения, такой же тайный смысл приобретает и трость.

Все три фигурирующие у Тургенева трости объединяются их однотипным и ритмически построенным описанием, которое ярко отпечатывается в памяти: Павел Петрович опирался «обеими руками на красивую трость с набалдашником из слоновой кости»; Алексей Сергеич левой рукой «опирался на трость с серебряным, от долгого употребления гладко вытертым набалдашником»; Муций слегка опирался «концами пальцев на отвесно поставленную бамбуковую трость». Но находясь каждая в своей среде, они ведут совершенно неповторимое существование.

В результате реальная трость Тургенева обогащается дополнительными смыслами, заключёнными в его литературных образах, бесконечно расширяя поле нашего воображения и рождая всё новые и новые ассоциации.

Один предмет оказывается способным воссоздать не только облик писателя, но и важнейшие стороны его жизни: стычки с «новыми людьми» (Павел Петрович — Базаров), судьба родственников (прототипов героев в «Старых портретах»), трагедия любви (Павел Петрович, Муций).

Г. Медынцева